Варвара Рязанцева (настоящее имя Наталья Филатова) – из семьи писателя, сыгравшего колоссальную роль в становлении её творческой индивидуальности. По первому образованию филолог, по второму – философ.

Главная тема научных исследований, с которой не раз выступала на площадках западных университетов – это «философия гармонии». Профессор, руководит частным вузом. Имеет двух сыновей. Стремится к недостижимому...

Моё настоящее имя Наталья. Однажды старец Амвросий, едва заприметив меня, произнёс: «Зваться будешь Варварой…» За годы, прошедшие со времени назидания, я не просто привыкла к новому имени – сжилась с ним.

Решиться писать всерьёз – это своего рода таинство принятия пострига, отрешение от себя прежней, дабы взглянуть на прожитую жизнь со стороны, незамутнённым глазом…

Новое имя – новый этап развития. Я ему рада… Папа часто повторял: «Можешь не писать – не пиши!..» - вот я и не писала, всячески подавляя жгучую потребность перерабатывать в слова свою печаль, о которой мой младший сын говорит: «Ты всё на свете делаешь печально, даже смеёшься…».

Начался же период литературного творчества жестко, резко, бескомпромиссно и совершенно без всякой подготовки. Плавала я в один прекрасный день в Волге и рассмотрела вдруг крест – прямо над головой. Вспыхнули тысячи солнц, раскололи небо…

Собрала я тогда свои пляжные вещички и бегом домой, где совершенно неожиданно отыскала папин дневник, который тщетно пыталась найти много лет. Обнаружился он на антресолях в запылённом целлофановом пакете, втиснутый между ученическими тетрадями моих сыновей. Бог знает, как там оказался, и по какому такому внутреннему импульсу я полезла за ним, выстроив пирамиду из тумбочки и табурета.

Принялась листать дрожащими руками, а там – чёрным по белому: «Нату (так звали меня в семье) непременно станет писателем…» - ну, как тут спорить! Я и не стала…

Мой отец занимался литературным трудом. Писал всегда тяжело: был крайне требователен к себе, в последние годы жизни почти не издавался. И я от подспудного страха перед болью неудовлетворённого творчества с юности сжигала в себе стремление попробовать овладеть искусством выстраивания словесной вязи, считая подобные побуждения чистой воды искушением.

А тут… сорвалась скоропалительно, полетела на отдых в Тунис и уже в самолёте начала работать над первой повестью. Написала на одном дыхании и поняла: это надолго… Видно, судьбу не перехитришь…

Так уж случилось, что довелось мне пройти на своём веку через череду суровых испытаний. Скорее всего, и начала я вычерпывать, выплёскивать из себя воспоминания, потому что объём их достиг критической массы и просто больше в меня не вмещался, распирая изнутри сердце, грозясь разорвать его на крошечные лоскутья. Но главное, я осознала: не писать больше не могу! И в этом всё…

Долгими бессонными ночами маялась в неразрешимой дилемме: непременно ли посылать в редакцию произведение, если оно нравится близким? Публиковать свой труд - значит выставлять его на всеобщий суд! Да выдержу ли я – ранимая, мегаэмоциональная – воздействия «жесткого излучения» общественного мнения, публичной среды? Готова ли безоглядно броситься в джунгли новых для себя переживаний? И нужно ли мне это? Ведь карьера давно состоялась, по натуре склонна к уединению, привыкла тщательно оберегать любовно созданный, взлелеянный мирок собственной частной жизни от любых ветров и приносимых ими чужих запахов. Так разумны ли на этом фоне столь радикальные перемены, суетные телодвижения?..

Со смятением в сердце, но рискнула… Сделала первые робкие шаги – дорога оказалась тернистой, да что уж теперь – отступать поздно… Книга, слава Богу, состоялась! Она для тех, кто умеет сострадать, чувствует в себе бессмертную душу, для кого вопросы: кто мы, куда идём и зачем явились на эту грешную Землю? – не просто броская фраза, общее место, за которым ничего не стоит…

Она – о важном: об искушениях и испытаниях, неминуемых в многотрудном человеческом поиске, об одиночестве и безнадёжной любви. В ней и впрямь много печали, но она не безысходна, потому что всем нам уже указан путь, способный привести к Свету.

Книга эта есть моё Посвящение в литературную профессию (хотя я по-прежнему остерегаюсь называть себя писателем, ведь «поэт в России – больше, чем поэт», он - пророк, своего рода «целитель душ человеческих» - так что уж больно честь велика!). Писала я её с запредельной искренностью, с душевным трепетом, с обнажёнными нервами.

Но если, к моему величайшему сожалению, окажется, что она не зацепила ни единой струнки Вашей души, оставила ее, увы, равнодушной и даже (на что я очень рассчитывала) не вылечила походя насморка особой вибрационной частотой стилистического построения фраз, что ж – покройте великодушием!.. Я буду ужасно стараться, чтобы следующая книга (а она уже не за горами) принесла Вам радость сопричастия, сопереживания, да что там – просто Радость…

Ваша В.Р.